11 ИЮЛЯ Северо-Кавказский окружной военный суд (г. Ростов-на-Дону) удовлетворил жалобу фонда «Право Матери» по делу об изъятом из тела призывника Александра Шерера сердце. Елена Владимировна и Евгений Владимирович Шереры, родители погибшего Саши, прошли через несколько кругов ада и проявили на этом пути невероятную настойчивость в своей борьбе за истину, неоднократно доказав, что их любовь к погибшему сыну – безгранична.
Их сын Саша погиб на 102-й военной базе российских войск в Республике Армения. Ему было двадцать лет. В качестве первоначальной версии гибели военные излагали родителям что-то невероятное – будто их сын, силач и спортсмен (остались видеозаписи, как Саша запросто играет тяжеленными гирями), «при движении на завтрак столкнулся с другим военнослужащим, упал, начал задыхаться и умер». Получив консультацию в Фонде «Право Матери», отец погибшего повез тело сына за тысячу километров на независимую экспертизу (в их регионе все эксперты наотрез отказались иметь дело со странной армейской смертью), и там узнал, что из тела его сына изъято сердце. Евгений Владимирович просто не знал, как сообщить эту новость жене… Конечно, сердце было изъято из тела не просто так. Предварительное следствие по делу установило, что 25 февраля 2014 года у Александра произошел конфликт с сослуживцем Косиновым. В ходе конфликта Косинов применил к Александру борцовский прием (захват рук и бросок через бедро), после чего Александр упал на спину, начал задыхаться, хрипеть, а затем впал в бессознательное состояние. Попытки оказания медицинской помощи не были результативными, Александр Шерер скончался. Эксперты филиала N 2 Федерального государственного казенного учреждения «111 Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз» Министерства обороны Российской Федерации (г. Ростов-на-Дону) Виноградов, Кравцов, Мокеев провели исследование трупа Александра Шерера (во время которого и было изъято сердце) и сделали выводы о причине смерти: «острый интрамуральный инфаркт миокарда». Родители не согласились с этой версией, так как их сын был здоров. Но подтвердить правоту или опровергнуть ложь минобороновских экспертов было невозможно, ведь сердце из тела они изъяли и отдать его на исследование независимому эксперту было невозможно.
Три года Фонд «Право Матери» с помощью ходатайств, жалоб и судебных процессов бился за возвращение сердца Александра Шерера родителям. Невероятно, но мы добились своего: бессистемно и беспорядочно разрезанное, сложенное в банки из-под консервов, сердце солдата Александра Шерера было возвращено родителям и сразу отдано ими на независимую экспертизу. Которая показала, что Саша погиб насильственной смертью – от удара в рефлексогенную зону. Независимая экспертиза также пришла к выводу, что «все описания патологических состояний в предыдущих экспертных заключениях относятся к категории вымышленных. (…) глубокая несопоставимость естественных возрастных процессов в разных тканях в представленном гистологическом архиве (тотальное атеросклеротическое поражение сосудов при практически здоровом миокарде) позволяют заключить, что препараты взяты из разных трупов людей, возраст которых колебался в большом диапазоне, вплоть до 60-70 лет».
Уголовное дело в отношении Косинова было возбуждено заново, а потом 25 октября 2018 года снова прекращено двумя постановлениями следователя Андрусенко. Фонд «Право Матери» подал жалобу в порядке статьи 125 УПК РФ на эти постановления следователя о прекращении уголовного дела. Также мы обжаловали постановление следователя Андрусенко от 12 октября 2018 года о признании вещественным доказательством гистологического архива из трупа Шерер, в том числе, вещдоками были признаны куски сердца Саши Шерера. Это постановление не дает родителям погибшего захоронить сердце вместе с Сашей. 12 марта 2019 года Ростовский-на-Дону гарнизонный военный суд (судья Сергей Браславцев) отказал Фонду «Право Матери» в удовлетворении требований нашей жалобы.
Мы подали апелляцию на это решение суда, это рассмотрение и состоялось 11 июля 2019 года. Коллегия судей Северо-Кавказского окружного военного суда удовлетворила жалобу фонда «Право Матери», согласившись с тем, что имеет место нарушение уголовно-процессуального закона. Дело направлено на новое рассмотрение другим судьей. А это значит, что предстоят новые командировки по этому делу. Сможем ли мы в них выехать?..
На сегодняшний день финансовая ситуация Фонда такова: у нас нет денег на оплату труда юристов, на командировки, на то, чтобы купить марки и конверты и разослать лежащий в нашем офисе уже отпечатанный тираж последнего выпуска газеты родителям погибших солдат. Нет денег на покупку необходимых для повседневной работы канцелярских принадлежностей. Коллектив Фонда находится в вынужденном отпуске, иногда мы заезжаем в офис и перезваниваем подопечным, оставившим свои просьбы о помощи на нашем автоответчике (это отдельная история – новые люди, у которых дети погибли только что, и которые не знают, как действовать в сложившихся обстоятельствах, звонят в наш пустой офис, и наш автоответчик выдает нам потом десятки сообщений, произнесенных где-то за гранью отчаяния: «Помогите!», «Пожалуйста, помогите!», «Перезвоните мне, мне нужна помощь!»). Если в ближайшее время финансовое положение Фонда не изменится, все стоящие на календаре судебные процессы пройдут без нашего участия, а деятельность организации полностью остановится. Чтобы не допустить этого, мы призываем сейчас всех, кто может, вступить в ряды наших «тысячников».
«Тысячник» - это человек, принявший решение раз в месяц систематически отчислять на деятельность Фонда «Право Матери» одну тысячу рублей.
Мы по-прежнему хотим помогать семьям погибших солдат. Мы – как никто в стране – умеем качественно работать с людьми, потерявшими своих детей в армии. Мы никогда не сдаемся. Мы призываем всех помочь нам, распространив информацию о том, что Фонд «Право Матери» ведет запись в «тысячники».
* * *
Чтобы продолжать бесплатно помогать всем семьям погибших военнослужащих, нам нужна Ваша активная поддержка.
Когда мы просим Вас сделать благотворительное пожертвование «на уставную деятельность Фонда» - мы просим у Вас возможности добиться справедливости.
Мы не берем с самой семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни «процентов от выигрыша» - ничего.