16 ИЮЛЯ Московский областной суд утвердил приговор Долгопрудненского городского суда Московской области, по факту гибели призывника Алексея Егорова из Тверской области. Алексей Егоров (1997 г. р.) был призван в армию 14 июня 2017 года, проходил военную службу в в/ч 32516. А уже 1 августа 2017 года он умер от пневмонии. То есть меньше чем через два месяца от момента призыва в армию родители получили его в гробу. Осужденная - врач Мария Бирюченко, была приговорена 12 марта 2019 года по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей). Все свидетели и документы на процессе в суде первой инстанции, в котором интересы отца погибшего Егорова Александра Михайловича представляла юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина, убедительно изобличили наплевательское отношение врача к своей работе, однако Бирюченко подала апелляционную жалобу, которую и рассмотрел сегодня Московский областной суд.
История смерти Леши Егорова - это история о том, как в Филиале N 5 ФГКУ «1586 ВКГ» Минобороны России Леше Егорову сначала поставили неверный диагноз, потом неправильно лечили, а затем, когда на фоне высоченной температуры он в какой-то момент упал, забился в судорогах и стал очень страшно кричать, а потом впал в кому, сотрудники госпиталя совсем не подумали, что у пациента ухудшение состояния, они подумали – что он просто симулянт или наркоман...
Многие родители призывников думают, что если их сын попадет служить недалеко от Москвы - это гарантирует ему качественные условия службы. Однако реальность оказывается совершенно иной: по показаниям родителей, которые регулярно созванивались с сыном, Алексей говорил им, что новобранцы проживают в сырой и холодной казарме, «казарма сушилкой не оборудована, печки нет, возможности просушить обмундирование и обувь не имеется». Уже в 20 числах июня, созваниваясь с сыном, родители слышали, что он стал кашлять. Алексей сказал им, что кашель у многих новобранцев и с этим в медицинский пункт не кладут. 8 июля 2017 года родители приехали к сыну на присягу. В этот день был дождь, ребята стояли под дождем, принимали присягу, многие кашляли. В рамках дня открытых дверей Егоровы посетили казарму, в которой жил их сын, и увидели, что казарма представляет собой «старое, давно не отапливаемое здание». По словам сослуживцев Алексея, «по приказу командира части вечером перед отбоем всем военнослужащим выделялось время на процедуру закаливания, которая заключалась в обливании холодной водой и полоскании горла холодной водой (…) Егоров регулярно проходил эту процедуру».
13 июля 2017 года Алексей Егоров заболел. Он позвонил матери и сказал, что у него температура 39,5. Из войсковой части его отправили в госпиталь. Родители созванивались с сыном, он сообщал им, что ему делают уколы и дают таблетки парацетамола, от которых температура не снижается. Он перестал есть и пить. У него была лихорадка. Он плохо спал. У него болело все тело. Его рвало. Ему было трудно дышать. Температура держалась на уровне 38-39,5. По словам Алексея, «к врачам обратиться невозможно, так как обходов нет». Так продолжалось 13, 14, 15, 16, 17 июля. 18 июля отец Леши поехал в госпиталь, но лечащий врач его сына Бирюченко к нему не вышла. К нему вышел поговорить какой-то хирург, который заверил, что с его сыном все в порядке, симптоматика болезни такой, мол, и должна быть. В этот же период Леша переписывался со своей подругой Викторией с помощью телефона:
13 июля. Алексей: «Все болит. Все тело. И как будто легкие болят. Подташнивает. Глаза болят и голова. Трясет так что идти не могу. 39,5 температура».
14 июля. Алексей: «Встал и голова так кружится, что стоять не могу. Че-то все болит. Почки болят. Дышать глубоко больно. Опять 39 температура». Виктория: «Они тебе сказали, что с тобой?» Алексей: «Нет пока».
15 июля. Алексей: «Я не могу уже. Умираю. 39.2 опять. Я уже не вывожу». Виктория: «Дибилы тупые врачи блин». Алексей: «Согласен». Виктория: «Пусть тебя в другую больницу отправят, в нормальную, где тебя вылечат. Они наверное и диагноза твоего не знают. Уже 4 дня прошло, они все не могут тебе сказать, тупые, блин. Тебя можно в нормальную больницу».
16 июля. Алексей: «Я ничего не чувствую кроме боли».
18 июля. Виктория: «Тебе там совсем плохо?» Алексей: «Да». Виктория: «Что там и как?». Алексей: «Лежу. Как полумертвый».
Умирающего Лешу спихнули в Подольский госпиталь. 20 июля 2017 года отец Леши звонил в Подольск, там ему сказали, что «сына доставили в 5 утра, подключили к аппарату искусственного дыхания, у сына двусторонняя пневмония, с связи с чем приступили к интенсивной терапии. (…) Положение тяжелое. При этом врач высказал свое удивление, относительно того, что в Филиале практически ничего сыну не делали, понимая тяжелое состояние пациента». Утром 25 июля Алексея Егорова в тяжелом состоянии перевезли в госпиталь Бурденко в Москву, где врачи сделали попытку побороться за его жизнь, но время для лечения было безнадежно упущено, и упущено оно было – как сказали родителям погибшего в Бурденко, врачами Филиала: «Врачи Филиала загубили ребенка» – сказал Егоровым начальник диагностического и реанимационного центра госпиталя Бурденко. 2 августа 2017 года Леша умер.
Из обвинительного заключения: «Причиной смерти Егорова А. А. явилась двусторонняя тотальная абсцедирующая плевропневмония (…), осложнившаяся сепсисом с развитием полиорганной недостаточности, чего можно было избежать при своевременном и адекватном назначении и проведении диагностических и лечебных мероприятий в Филиале. Ненадлежащее исполнение лечащим врачом Бирюченко М. В. своих профессиональных обязанностей повлекло по неосторожности смерть Егорова А. А.».
Приговором суда, который утвердил 16 июля 2019 г. Московский областной суд (судья-докладчик Лаврова Е.В.) , Бирюченко признана виновной и приговорена к 2 (двум) годам ограничения свободы с запретом заниматься врачебной деятельностью сроком на 2 (два) года.
* * *
Чтобы продолжать бесплатно помогать всем семьям погибших военнослужащих, нам нужна Ваша активная поддержка!
Подписывайтесь на ежемесячные пожертвования в пользу Фонда «Право Матери» на Благо.Ру
Когда мы просим вас сделать благотворительное пожертвование "на уставную деятельность Фонда" – мы просим у вас возможности добиться справедливости.
Мы не берем с самой семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни "процентов от выигрыша" – ничего.